Архитектура, техника, человек

Можно считать, что у нас лишь недавно стали восхищаться старой отечественной архитектурой—наши­ми древними сокровищами,— лишь недавно начали серьезно их изучать. Но в нас, профессионалах, уже так укоренилось преклонение перед ста­риной, что можно без преувеличения сказать: сегодня «авторитет древ­ностей» реально является главным критерием нашей работы. Широкая просветительская деятельность, на­правленная на повышение общей культуры (а это прямая задача и ар­хитекторов), привлекает внимание публики к древней архитектуре, рас­крывает людям ее идеалы и эстети­ческие ценности и, безусловно, созда­ет благоприятные условия для архи­тектуры современной.

Можно с удовольствием отметить, что повсеместно ведется изучение прошлого нашей архитектуры, и ре­зультаты этой работы публикуются как для специалистов, так и для ши­рокого круга людей.

В связи с этим мне хотелось бы обратить внимание на некоторые осо­бенности памятников нашей старой архитектуры и подробнее остановить­ся на специфике их форм.

Когда бываешь в старых церквах, или смотришь на господскую усадь­бу эпохи Густава III \ или изучаешь крестьянскую постройку столетней давности, ловишь себя на том, что ты совершенно захвачен эмоциональ­ным звучанием этой архитектуры. Возможно, ты покорен «живой» по­верхностью, хранящей следы ручной обработки, искусной чистотой форм и теми простыми линиями, которые столь созвучны нашему ландшафту; а возможно, этот эмоциональный на­строй возникает благодаря печати времени, лежащей на строительном материале, его многовековой патине.

Я склонен верить, что большин­ство людей (и, конечно, большинство художников) предрасположено к по­стижению внутреннего эмоциональ­ного звучания художественного про­изведения, и это особенно характерно для восприятия старой архитектуры. Ее внутреннее содержание так заво­раживает, что мы чаще всего не за­мечаем второстепенных деталей — да их, пожалуй, здесь и не найдешь.

Однако существует нечто, что вполне можно сравнить по силе впе­чатления с этой повышенной эмо­циональностью, а именно — неожи­данное открытие нами мотивов боль­шой архитектуры, тех скромных при­знаков стиля, которые иногда встре­чаются при изучении примитивных или несколько более развитых форм нашего зодчества. Хорошо помню, с каким восторгом мы ощупывали один - единственный известняковый портал монастырской церкви в Наан- тали². Этот портал, даже замысел его,— необыкновенно смелое реше­ние для Финляндии той поры. Здесь мы видим не только оживающую по­верхность камня, но уже и живые формы. Здесь — стиль; здесь мы со­прикасаемся с настоящей архитек­турой. Это — проявление стиля в том виде, как его воспринимал создав­ший портал скандинавский зодчий. Это — уже не переданное по наслед­ству ремесло мастера каменных дел, исполненное непосредственной радо­сти труда; это — художественное соз­дание архитектора.